В гостях у редакции «Георгиевского епархиального вестника» побывала Татьяна Гончарова, супруга и. о. настоятеля храма святого великомученика Димитрия Солунского с. Калиновского протоиерея Анатолия Гончарова, многодетная мать и бабушка. В День семьи, любви и верности предлагаем вниманию читателей её беседу с ответственным редактором «ГЕВ» иереем Владимиром Шалмановым.

Супружеская чета Гончаровых.

- Расскажите, пожалуйста, о составе вашей семьи?

- Мы с батюшкой вырастили шестерых детей. Их имена: Любовь, Ростислав, Дарья, Алёна, Дмитрий и, самый младший, Андрей. А ещё сейчас у нас двадцать два внука и два правнука.

- Наверное, Вы тоже росли в многодетной семье?

- Нас у мамы с папой, крестьян Нижегородской области, было четырнадцать человек детей, но в живых осталось семеро. Да и у моего деда была огромная семья — тоже четырнадцать детей. Но в 20-е годы прошлого столетия его раскулачили, отобрали всё: коров, лошадей, землю - и несмотря на это, все выжили. Впоследствии на фронте погибли семь братьев моего отца. Я родилась в посёлке Ирса , Лукояновского района, а потом родители ,уже после войны, переехали в посёлок Полевой. Семья наша была верующая. В церковь мы ходили пешком в соседний посёлок Печи. Семья с 1946 года стала увеличиваться, а в Нижегородской области жить было тяжело, и мы переехали в Сибирь. Там стало полегче. Мама хотела, чтобы все её дети учились, и многие из нас впоследствии получили высшее образование. Я сама — педагог-словесник.

- А с будущим мужем где познакомились?

- В Петропавловске-Камчатском. Я там училась в институте. Там и замуж вышла.

- Муж был верующим?

- Нет. Он был атеистом, хотя никогда мне не запрещал ни верить, ни детей крестить. В церковь мужа привёл Дмитрий, пятый ребёнок, который очень сильно заболел через две недели после рождения. Потом потихонечку мы воцерковились...

- Как же вы на Северном Кавказе оказались?

- В Ессентуках третьим секретарём райкома партии работала моя подруга. Одно время мы с ней вместе работали на Камчатке и очень дружили, а потом переписывались. В то время у нас заболела дочь Даша, и врачи сказали, что мы её потеряем, если не увезём на юг. Когда я сообщила подруге о нашей проблеме, она сказала: «Приезжайте! Я вам помогу».

- Муж был не против переезда на Ставрополье?

- Нет. Село Калиновское Александровского района это родина его отца. Все корни мужа - калиновские.

- И вы переехали в Калиновку?

- Сначала в Ессентуки, где подруга сразу устроила меня на работу. А муж стал работать кузнецом. Это уже потом он закончил институт физкультуры и спорта в г. Краснодаре... Мы прожили очень интересную жизнь, многогранную. (Смеётся.) Муж и кузнецом был, и коров пас... Мы были очень лёгкими на подъём, поэтому, когда поняли, что в городе мы не сможем прокормить своих детей, без особых колебаний переехали из Ессентуков в село.

- Вы сельские, у вас есть опыт сельской жизни...

- У меня - да. А муж - совершенно городской человек.

- А ваши родители поддерживали столь радикальные жизненные перемены?

- Да. Тогда они были ещё живы и приезжали к нам и в Калиновку, и в село Александровское, - и мама, и папа...

- Как же ваш муж стал священником?

- Господь в своё время открывает человеку новые пути, и Сам ведёт по ним... В Калиновке муж четыре года прислуживал пономарём в храме святого великомученика Димитрия Солунского. Настоятелем тогда был отец Владимир Бронский, он служил там лет семь или восемь. А мой муж ему помогал - пономарил, хотя работал директором спортивной школы. Мы вместе с ним ходили на службы... Нас батюшка подвижниками называл, потому что в те годы практически никто из интеллигенции не ходил в храм. Это была середина восьмидесятых. С Камчатки мы приехали, когда Дашеньке было полтора года, а крестили мы её в шесть лет. В этот период мы и ходили в храм в Калиновке.

- А потом?

- А потом мужу предложили принять священный сан. В первый раз я наотрез отказалась - сказала, что не смогу это понести. Благочинным тогда был протоиерей Владимир Терюшов. И он тоже сказал ему: «Нет. Если матушка не хочет, как же ты будешь служить?» Через два года его снова пригласил благочинный в Георгиевск и ещё раз предложил написать прошение на рукоположение.

Когда муж вернулся из благочиния, у нас был долгий и очень трудный разговор. Я очень боялась такой перемены в нашей жизни, потому что чувствовала - будет тяжко. Мы оба не знали, какой груз будем нести. Батюшка впоследствии сказал мне: «Если бы я тогда мог только предположить, какую ношу взваливаю на себя и на свою семью, я бы никогда не согласился». Но наша беседа закончилась тогда словами Анатолия: «Я хочу послужить Богу». Как я могла препятствовать такому желанию? В себе я уверена не была: «Будешь меня терпеть...» - на том и порешили. А когда он стал священником, то... Понимаете, жене нельзя смотреть, как муж сгибается под ношей, и плечо не подставить. На тот момент у нас уже было шестеро детей. И было очень тяжело.

- Тяжело в каком плане?

- Больше, наверное, в плане психологическом. Я работала в школе, и со мной после рукоположения мужа коллеги месяца три даже не разговаривали, настолько они в шоке были. Хотя все раньше знали, что мы в церковь ходим. Мы ведь прожили в Калиновке двенадцать с половиной лет до момента, когда муж принял сан... Потом его хотели назначить на приход в станицу Урухскую, а я наотрез отказалась. Сказала: «Я не поеду!» И меня Господь «уложил», это было как раз перед Пасхой, - и полгода я лежала больная. А потом мы поехали в станицу Галюгаевскую. Точнее, он уехал с детьми, а меня невозможно было даже транспортировать, - настолько я была больна. Так Господь меня научил на всю жизнь...

- Это когда было?

- 1995 год. Батюшка уехал с детьми, а я осталась у старшей дочери. И потом меня туда привезли... именно тогда я и сделала вывод: как ни пытайся жить по-своему, Господь всё равно приведёт, куда Он хочет. А по своей воле не пойдёшь, - рано или поздно на коленях приползёшь и будешь делать то, что нужно.

- Почему Вы боялись, что муж примет священный сан?

- Священство - это очень тяжело. Эта тяжесть ложится не только не батюшку и на его супругу. Эта тяжесть ложится и на их детей. Наших детей настолько гоняли в школе... Это было страшно! Девчонок монашками обзывали. Старшую девочку постоянно обижали. Вторая, правда, защищала её. Мальчиков, особенно Дмитрия, - избивали так, что пришлось его забрать из школы. Как раз тогда мы уехали в Россию. Поехали искать Святую Русь... И «нашли». Дети наши там заболели очень сильно, и мы через два с половиной года вернулись.

- Вы искали настоящий русский православный дух?

- Да. Мы стали искать старцев, что очень часто бывает и сейчас с некоторыми православными христианами. Они ищут некие особые монастыри и духовных руководителей... Нам Господь дал встретиться с такими «старцами», а точнее - с младостарцами!... Приехали в Иваново, был там один «старец». Он мне уверенно стал называть грехи, которых у меня никогда не было, дал мужу благословение служить каждый день, а мне сказал: «Вообще не трогай батюшку, занимайся детьми сама...»

Как это - сама? Они же наши общие дети! Я же не могу воспитать детей сама. Это же уродство какое-то: матушка воспитывает, а батюшка где-то там в своей келье живёт... Но мужу я сказала: «Я тебя не держу. Ты можешь, в принципе, уйти в монастырь. Я дам тебе согласие».

Старший сын уже был священником. Я поехала к нему: «Сынок, ты нас не оставишь?» - «Если это будет действительно воля Божия, и это надо папе, то пусть он постригается».

На это надо ещё благословение получить. И мы поехали к правящему архиерею, архиепископу (ныне митрополиту) Владимирскому и Суздальскому Евлогию. Мой муж, конечно, не хотел уходить в монастырь, он очень любил нас, да и дети были ещё маленькие, но поскольку «старец» благословил - а старец глаголет волю Божию! - значит, противиться нельзя. Владыка Евлогий, очень мудрый человек, выслушав нас, возмутился: «Кто это вам сказал? А кто это имеет право - вот так решать ваши судьбы? Служите дальше, как служите». Мы вернулись домой семьёй, а вскоре возвратились на Ставрополье.

- С новым жизненным и духовным опытом...

- В итоге мы поняли: церковные Таинства совершаются во всех храмах одинаково. Это однозначно. И второе: монах не должен окормлять людей, живущих в миру и семьи священников. Потом мы стали читать много святоотеческой литературы и у святителя Игнатия Брянчанинова нашли, что монахов должны окормлять монахи, а мирян - «белые», семейные священники. Потому что духовные наставления должны соответствовать образу жизни человека. И «белые» священники должны руководиться у «белого» священника - опытного!

Правда, семейная трагедия в этот период всё же произошла. Наша Даша в 18 лет вышла замуж за семинариста - по благословению «старца»... У меня были очень большие сомнения, я говорила мужу: «Нельзя так, со школьной скамьи - замуж...». А он мне отвечал: «Я ему, старцу, верю, больше чем себе». В результате семья дочери развалилась, теперь дети и отец встречаются только изредка.

- Печально!

- А всё потому, что мы все слепо доверились «старцу». Очень страшно, когда такие люди берут на себя такую дерзость - распоряжаться судьбами людей!.. Спустя некоторое время Даша вышла замуж второй раз - за человека, который вдвое её старше... Больно смотреть на страдания своего дитя. У меня только одно утешение: она очень добрый человек, боль других людей принимает как свою. Может быть, через это и спасётся…

- На Ставрополье у Вас кто был духовником?

- Сначала - отец Александр Фисун. Потом он уехал в Калугу, и мы остались, так сказать, сиротами. Позже мы обрели отца Филиппа Устименко. Я когда приезжала к отцу Александру со своими семейными проблемами, он всегда говорил: «Ну, ты же лучше знаешь своих детей. О подобной ситуации один святой вот так сказал, другой — так, а в Писании так сказано». Он мне давал примеры, как можно поступать, и говорил: «Выбирайте. Но ответственность будете нести за свои поступки сами. Я могу вас благословить на что-то конкретное, как-то подсказать. Но ситуацию должны разрешить именно Вы».

Многим православным зачем нужны старцы? - Да чтобы ответственность с себя снять! Вот, благословил старец так, значит, будет так. А оно получается далеко не так. Истинных прозорливцев, которые действительно провидят будущее, я в своей жизни не видела пока. Конечно, если хорошо знать характер человека, его склонности, то можно в какой-то мере просчитать его будущую жизнь. Но это не прозорливость, это расчёт, основанный на жизненном опыте.

- Сыновья пошли по стопам отца?

- Старший сын, Ростислав, сейчас священник, служит в Пятигорской епархии. Ему 45 лет и у него 11 детей. Двое младших сыновей - пока нет, и говорят: «Мы не сможем». Я не настаиваю. Пусть сначала получат образование. Почему раньше до 25 лет не рукополагали во диаконы, а до 30 - во священники? Потому что человеку надо набраться опыта - и не только духовного, но и просто житейского, а потом уже браться руководить людьми.

Средний сын, Дмитрий, сейчас хочет поступать в семинарию, ему 26 лет. Я ему говорю: «Ты ещё только наполовину мужчина, а наполовину ребёнок. Пока окончательно сформируешься, в семинарию поступишь, столкнёшься с искушениями - а это случится обязательно - ты очень многое поймёшь. Так и дорастёшь до хиротонии. А может, и не дорастёшь».

Получить церковное образование - это не обязательно становиться священником. Можно ведь и мирянином Церкви послужить. Он преподаватель истории, закончил университет, очень любит учить детей, мечтает преподавать в семинарии…Младший сын ,Андрей, учится в Москве на оперного певца, служит в церкви на клиросе, читает и поёт.

Вообще, слава Богу, никто не отошёл от веры, потому что мы всегда были вместе. Никогда мы жирно не жили, но радости всё равно было больше, чем трудностей. Семья священника должна быть монолитной,в этом её особенность. Мы всегда на виду, и дети хорошо понимают: нельзя подводить отца.

- Это сложно.

- Да. Но если в семье священника нет единства, - это плохо и страшно! Вся жизнь семьи должна быть направлена на то, чтобы помочь мужу и отцу послужить Богу. Чтобы как можно меньше препятствий ему делать. А священник должен выполнять свои обязанности по отношению к семье. Муж после принятия сана часто говорил: «У меня есть прихожане, паства, - я за неё буду отвечать». Отец Александр Фисун ему сказал: «Батюшка, ты сначала будешь отвечать за жену и за детей, а уже потом за прихожан». Поэтому и нужен духовный руководитель, который направит, если человек, или даже священник, вдруг не туда пойдёт. Господь, конечно, Сам нас направляет - скорбями и всякими искушениями. Но с духовным руководителем меньше шишек набьёшь.

Отец Александр и матушка Татьяна с детьми и невесткой.

- А что, например, духовник может сказать вашим детям такого, что не может сказать Ваш муж?

- Духовник для ребёнка, также, как и учитель, - очень большой авторитет. Зачастую больший, чем родители. Ведь нет пророка в своём отечестве. И то, что скажет духовник, чаще бывает услышано детьми. Поэтому очень хорошо, если есть семейный духовник.

- А если его нет, что делать?

- Святитель Игнатий Брянчанинов о своём времени говорил, что нет духоносных старцев, а сегодня — тем более. Но я считаю, если человек идёт к Богу, Господь даст ему духовника — в своё время. Мы нашли отца Александра, я считаю, чудесным образом. А потом, когда он уехал, мы нашли отца Филиппа - тоже чудесным образом. И я понимаю, что эти священники - именно такие духовники, какие нужны лично мне. Потому что они не только прощали мне мои грехи, но ещё и наставляли, порой - ругали, ставили на место. И мне именно этого не хватало в других священниках, которым я исповедовалась. Поэтому мы с батюшкой время от времени ездим в Калугу к отцу Александру Фисуну.

- Многие люди сегодня не имеют опыта жизни в многодетной семье, но считают, что в этих семьях живётся очень тяжело. Так ли это?

- Все мы думаем, что нам очень тяжело... Как только я начинаю малодушествовать, Господь посылает мне человека, он начинает рассказывать мне о своих проблемах, и я понимаю, что у меня всё хорошо. И начинаю просить у Бога прощение за свой ропот и малодушие. У меня всё замечательно! Большая семья это хорошо, она не даст унывать. В маленькой семье — намного труднее. Потому что там нет взаимопомощи, нет помощи и заботы со стороны детей. Когда мы работали учителями, денег было мало, а семья большая. Дети мои видели конфеты только по большим праздникам. Но если их кто-то угощал, они никогда не съедали конфеты сами - всегда ждали нас и с нами делились. И даже обижались, если я отказывалась.

Я сейчас к Ростиславу приезжаю и радуюсь, глядя на их взаимоотношения. В его семье у каждого старшего ребёнка есть свой подопечный малыш. Вечером они берут своих подопечных и ведут их мыть. Старшие дети младших перемывают перед сном и укладывают спать. Понимаете! Мама занимается своими делами, папа своими, а у каждого ребёнка есть свои обязанности. Настолько умилительно на это всё смотреть, — это просто здорово!

- Они в каком помещении живут, эти одиннадцать человек?

- В четырёхкомнатном доме. У них везде двухэтажные койки.

- А если, к примеру, человек живёт с женой, двумя детьми и мамой в однокомнатной квартире. Это реальная ситуация, я знаю такую семью. Как ему родить одиннадцать, или, скажем, пятерых детей, если у него нет никакой возможности заработать даже на переезд в двухкомнатную квартиру...

- Мы маловеры. Мы просто маловеры. Есть такая пословица на Руси: «Господь даст дитя — даст и на дитя». И в моей жизни есть этому масса подтверждений... Казалось бы, одиннадцать детей! Но они ведь не бывают разутыми, раздетыми. Дети — это благословение Божие! Раньше, посмотрите, как молились бездетные Захария и Елисавета, Иоаким и Анна. Бездетность была поношением рода.

- А если здоровья нет рожать?

- И здоровье даст Бог. У меня было восемь операций. И рожала. Мне сейчас 67 лет, и очень многие мои ровесницы уже старухи, а я - пожилой человек, но не старуха. Я думала: «Пойду на пенсию - буду только читать, молиться и заниматься детьми и внуками». Но нет, я до сих пор много работаю. У меня один-два выходных в неделю, и то я в эти дни работаю - с бумагами, с приходскими отчётами... Веры в людях сейчас мало. Да и в нас - мало веры!

Нашей Оле, жене Ростислава, у которой сейчас одиннадцать детей, врачи поначалу говорили: «Тебе вообще нельзя рожать». У неё варикоз, причём на внутренних венах. Врачи ругались, обзывали «сумасшедшей», говорили: «Да что это за вера у вас такая!» А она отвечала: «А какая вера? Я верю, что Господь и меня сохранит, и ребёнка». Мы себя очень жалеем, всегда ищем, чтоб было полегче! Конечно, не хочется нести тяжесть. Но дети это не тяжесть. Да, это и забота, и многие хлопоты, это очень большая ответственность перед людьми и перед Богом. Но это ещё и большая радость!

- Ваши дети в детский сад ходили?

- Ходили. Я к садикам отношусь нормально. Правда, к советским садикам - лучше, чем к современным. Но если руководитель детсада соответствует своей должности, то всё там будет хорошо. Сейчас жизнь такая, что мужчина не может обеспечить свою семью полностью. Поэтому, хочешь или не хочешь, приходится работать женщине. Садики это большая помощь семье. А если у женщины есть возможность не отдавать туда детей, — то, конечно, надо быть с детьми.

- Государство вашей семье помогало?

- В своё время мы получали на четвёртого ребёнка четыре рубля в месяц. На пятого и шестого мы вообще ничего не получали. А потом, когда государство стало давать многодетным матерям медали, меня стали уговаривать подать для этого нужные документы: «Давай, тридцать тысяч получишь вместе с медалью». Я отказалась. Вы знаете, это настолько унизительно - доказывать, что ты достойна государственной награды за многодетность. Поэтому я отказалась. Вот, Владыка Гедеон наградил меня за многодетность аж двумя епархиальными медалями.

- Многодетная семья - это сколько детей?

- Четыре и больше. На Руси ведь как говорили? Один сын - это не сын. Два сына - это полсына. Три сына - это сын. Когда государство признало многодетными семьи с тремя детьми, я очень удивлялась. Примечательно, что дети из многодетных семей тоже хотят иметь многодетные семьи. Например, мои младшие сыновья.

- Ваши дочери тоже многодетные?

- Одна - да. Другой сделали операцию, и она очень тяжело её перенесла. Третья родила двоих детей через «кесарево сечение», но говорит, что хочет иметь не меньше четырёх.

Батюшка с матушкой и их внуки.

- Жизнь в многодетной семье делает ребёнка сильнее, чем если бы он в семье был один?

- Однозначно, сильнее. Если сейчас прийти в школу и посмотреть на детей, которые требуют к себе очень много внимания, это будут дети из малодетных семей. Почему? Потому что дома вокруг них, как вокруг новогодних ёлок, кружатся все родственники - родители, бабушки, дедушки. Удовлетворяют все их потребности, желания и прихоти. Но это неправильно. Да, ребёнок должен иметь необходимое. А излишества только портят человека.

- Как вы наказываете и поощряете своих детей?

- Мы вообще традиционно воспитывали своих детей. Я традиционно воспитываю своих внуков. Наказываю. Но наказывать ведь можно не только силовыми методами. Если дети меня очень сильно огорчали, я переходила на официальный тон. Ребёнок это сразу замечал, делал выводы и подходил прощения просить. Я ему: «А что ты прощения просишь? Я с тобой разговариваю». А он: «Мама, ты со мной не так разговариваешь...» Мы всегда знали, где находятся наши дети. Родители обязаны это знать. И если я кого-то из них отпускала погулять, а он опаздывал к назначенному сроку, то накладывала на ребёнка домашний арест - на какое-то время, в зависимости от того, насколько опоздал. Я говорила: «Так, два дня ты никуда из дома не выходишь по своим делам».

- В каком возрасте должен прекращаться родительский контроль за детьми? Когда наступал момент, когда Вы говорили сыновьям: «Ты теперь взрослый, живи сам, своим умом»?

- Никогда. Наши дети выросли, и постоянного контроля давно нет. Но они сами звонят, советуются. Потому что знают: у нас больше опыта.

- Если ребёнок проявляет инициативу, а Вам эта инициатива не нравится, или он поступает неверно, как Вы реагируете?

- В таких случаях надо не бить по рукам, а мягко посоветовать, объяснить, что это будет нехорошо. Обрисовать варианты развития событий и последствия.

- А если он это понимает, но всё равно настаивает на своём?

- Ну, тогда пусть делает. Решил - делай. Но надо сказать, что расхлёбывать будет не только он, а все - и родители, и его братья с сёстрами.

- Но ведь это вопрос становления личности молодого человека. Не похлебаешь — ума не наберёшься.

- Жёсткого ограничения или гиперопеки с нашей стороны в отношении детей не было. У меня мама была очень мудрая, и нас тоже так воспитывала. И естественно, мы восприняли от неё этот родительский опыт.

- Как педагогический приём или просто как часть характера?

- И так, и так. Где-то я поступала осознанно, а где-то — интуитивно, потому что просто так было принято. А потом, мне с мужем повезло. Он очень хороший человек. И даже если, бывало, он обижал кого-то из детей, то потом, когда мы этот инцидент обсуждали, и он понимал ,что поступил неправильно— просил прощения у ребёнка. И причём не «один на один». Если обидел его при всех, то при всей семье и просил прощения. Я очень это ценю в своём муже!

- Соответственно, дети - как плоды у дерева. Если дерево хорошее, то и плоды такие же...

- Мы ведь сами свою жизнь строим и создаём. Я и детям своим говорю: «Не надо на государство пенять, и ждать от него ничего не надо. ». Когда речь заходила о государственных наградах, я сказала: «Я не просила у государства разрешение рожать столько детей. Потому что люблю детей и рожаю их для себя, для страны тоже, конечно. Он родился - радость пришла. Я не считаю, что государство мне чем-то обязано».

Сейчас многие пеняют на государство, что оно ничего не делает для семьи. А почему оно должно делать? Мы должны делать - друг для друга и, в конечном итоге, для государства. В советское время было выражение: «Он хорошо устроился. Пристроился...» То есть, он ничего не делает, а зарплату хорошую получает. А почему ты должен получать хорошие деньги, если ты мало или плохо работаешь? Господь сказал: «В поте лица будешь добывать хлеб свой».

Когда мы воспитывали шестерых детей, у нас дома не было нормальных столов. Мы использовали списанные парты из школы. Но и я, и мои дети сейчас говорим: «Мы не считаем, что мы плохо жили. Что мы были нищие». Мои дети иногда по два дня не ходили в школу, потому что обувь совсем порвалась, а мне надо было найти денег и купить новую «обувку». Но они не считают, что выросли какими-то ущербными. При этом у нас было две коровы и даже лошадь. Мы очень много работали, и дети вместе с нами работали.

- Вы говорите: «Мы свою жизнь строим сами». А народная мудрость гласит, что яблоко от яблони недалеко падает. По сути, каждый человек находится в глубокой жизненной «колее». И если эта «колея» — порочная, то ещё попробуй из неё выбраться! Как в таком случае хотя бы «откатиться» подальше от своей «яблони»?

- Очень мягко настоять на своём. Если потребуется - уехать от родителей. Но у такого человека всё равно должен быть «корешочек», который связывает его с семьёй. Его выдёргивать нельзя... Думаю, если семья большая, то там, хочешь или не хочешь, будешь иметь ответственность за себя, и за ближнего своего. Хочешь или не хочешь, придётся и отвечать самому за себя, и смиряться, что чего-то нет, а кое-что в принципе невозможно. И это - нормально.

- И ещё вопрос: надо ли вообще что-то менять? А может быть, та ситуация, в которой человек находится здесь и сейчас - это и есть воля Божия? Может, надо просто её, эту ситуацию, принять и терпеть - жить так, как получается?

- Ну, конечно! Но не ценой того, чтобы не рожать детей. Нельзя приносить в жертву то, что тебе Господь благословил.

- Но в рождении детей ведь есть ещё и воля человеческая?

- То есть: Господи, пусть будет воля твоя, но ещё немножко и моя?

- У человека есть не только физиологические возможности и потребности. У него есть разум и понимание, что он в данный жизненный период, живя в однокомнатной квартире, не может рожать каждый год по ребёнку. Как выпрыгнуть из этой «колеи»? Уехать из города в деревню? А где там работать?

- Я уже говорила, и ещё раз повторюсь. Господь всё в своё время управляет. Мы не знаем, почему всё происходит именно так, но надо верить, что это неспроста, и вера наша должна быть крепкой. И в случае с однокомнатной квартирой тоже есть какой-то Божий Промысел. Может быть, он в том, чтобы человек положил на одну чашу воображаемых весов ребёнка, а на другую - удобства, и выбрал для себя одно из них, самое главное. И правильный выбор приведёт к изменению ситуации. Такое моё мнение.

- Ваше мнение ценно именно тем, что у Вас есть личный опыт. Если бы других людей воспитывали по-другому, может быть, и они думали так же...

- Конечно, надо пользоваться своим здравым смыслом и взвешивать, что выбрать. Когда нам было тяжело материально, мы с мужем, получив зарплату, садились всей семьёй за стол и распределяли деньги - сколько на еду, сколько на оплату коммуналки, сколько на каждого члена семьи. И мы всей семьёй выносили вердикт: этому ребёнку надо в этом месяце, например, купить обувь или какую-то новую вещь, а этот ребёнок должен подождать следующего месяца. И все соглашались с этим. Не мы с отцом решали вдвоём, - мы всех детей привлекали к этому решению.

- Семейный совет — полезная вещь?

- Очень полезная. Вы знаете, дети на семейном совете учатся. Я самостоятельно изучала историю Отечества очень подробно и поэтому знаю, что в древности великие князья на свои советы своих сыновей-наследников приглашали уже с пяти-шести лет. Княжичи сидели там и учились управлять княжеством. И мы с мужем тоже подумали: а почему бы и нам не собирать всех детей на семейный совет. И мы всё решали совместно.

- Ваши дети теперь тоже устраивают семейные советы?

- Ростислав - да. У Даши - сложнее. Алена с мужем прожили вместе всего пять лет. У них очень хорошая семья, хотя и молодая. Я сейчас расскажу, как они поженились... Алёне было 28 лет, а ему - 32. Зарегистрировали брак они 16 апреля, а венчались 6 мая здесь, у нас, - прилетели из Москвы. После регистрации муж проводил Алёну на её квартиру и поехал на свою. Он возмущался: «Ты - моя жена!» А она ему говорила: «Да, я твоя жена, но — только перед государством. А перед Богом - ещё нет. Вот повенчаемся, тогда я буду твоя жена». И он её настолько любит, что принял это и смирился.

- Чтобы создать хорошую семью, что нужно иметь?

- Прежде всего, ответственность.

- Ещё до создания семьи?

- Да. К созданию семьи надо подходить с очень большой ответственностью. Любовь в смысле «страсть» надо каким-то образом отсеевать. Не так, как сейчас говорят: «А мы попробуем, поживём гражданским браком». Гражданский брак это тот, который зарегистрирован в загсе. Брак - это не «попробуем», это - на всю жизнь.

- Ну, а если, например, молодые люди решают, что сходятся на всю жизнь, но брак не регистрируют?...

- Нет. У наших детей так не было, слава Богу.

- Некоторые молодые люди говорят: «Что за ерунда. Разве в Древней Руси государство регистрировало браки каких-нибудь простолюдинов?..»

- В Древней Руси были свои законы. Мы ведь не знаем, как там было на самом деле. Ведь, не дай Бог, если женщина тогда уходила от мужа!.. И браки там заключались не по любви, — родители решали, и точка.

- А это было правильно?

- Нет, это неправильно. Это большая трагедия.

- Сейчас, наверное, все браки заключаются по любви и обоюдному желанию молодых, и при этом семьдесят процентов их оканчиваются разводами. Почему?

- Потому что не по любви заключаются браки, а по страсти.

Алёна у нас вышла замуж в 28 лет. Пока она была молоденькой, училась. Она оперная певица. Побывала на гастролях во многих странах. Ей многие предлагали руку и сердце, предлагали сразу в загс, сватались богатые женихи. А она говорила: «Мама, я сердцем чувствую, что это — не то». Так было до тех пор, пока она не встретила Максима, своего будущего мужа. А встретила она его на секции фехтования, куда стала ходить на тренировки. Ей его всё время ставили в пару, потому что она - очень сильная, и среди других девушек для неё не было равных соперниц. Встречались они год. Но это был очень серьёзный выбор. После свадьбы она должна была подписать контракт с Боннским театром оперы, но не получилось: в Германию замужних не берут, а если не замужем - без проблем. Сейчас у неё двое детей, она немного поёт на профессиональных сценах в разных театрах, форму поддерживает. И муж хочет, чтобы она пела. Но она фактически поставила на своей карьере крест, потому что для неё главнее стала семья. Выбор должен быть не просто осознанным...

Я своим младшим сыновьям говорю: не торопитесь, пообщайтесь с девушками, посмотрите. Когда друг познаётся? - В беде. Попробуйте, испытайте друг друга с разных сторон. Господь даст ситауции, в которых ты увидишь, кто рядом с тобой. И в постель не прыгайте : только встретились - и уже там. А потом придут её родители: «А вот, у нас девочка беременная от вашего мальчика. А ну-ка давайте жениться». И что потом на зеркало пенять, коли рожа крива?

- Этому же надо учить, причём, учить в семье.

- Конечно!

- А если не учить, а наоборот...

- К сожалению, у нас институт семьи практически уничтожен. Это страшно! Я сама в школе долго работала - видела и знаю, что такое семья, и какие бывают семьи. На мой взгляд, люди за последние десятилетия свои ценности поменяли очень сильно. У нас сейчас что ценно? - Материальные блага.

- Поэтому я и говорил, что очень непросто выскочить из неправильной «колеи». А вообще, человек и до революции недорого стоил, и в советские годы «винтиком» его называли.

- Так и революция произошла не просто так. Всё-таки, государство и Церковь, прежде всего, формируют общество. Но ведь люди и тогда жили. Семьи большие были, детей рожали, работали много. Было трудно? Да! А сейчас - легко? Легко не будет. Поэтому не надо ждать, когда наступят благоприятные времена. Надо стараться жить правильно и верить, что Господь поможет. И Он поможет!

- Спасибо Вам за интересную беседу!