Епископ Георгиевский и Прасковейский Гедеон (Губка)Подошёл к концу непростой 2020-й год, который, без тени сомнения, стал настоящим испытанием для всех, в том числе и для православных георгиевцев. Глава Георгиевской епархии епископ Георгиевский и Прасковейский Гедеон, несмотря на загруженный график, нашёл время, чтобы дать большое новогоднее интервью корреспонденту «Георгиевского епархиального вестника». Что было сделано за годы работы и что только собираются сделать в епархии? Каким образом Церковь взаимодействует с государством? Как будущие кандидаты в священство приходят в храм, чтобы посвятить себя служению? Ответы на эти и многие другие вопросы читайте в нашем материале.

– Владыка, готовясь к нашему интервью, я никак не могла понять, как человек может добровольно лишить себя мирских удовольствий и радостей. Откуда вообще у Вас взялось желание посвятить себя служению Богу?

– Важные и судьбоносные решения никогда не приходят на ровном месте, особенно если речь идёт о служении Господу. К такому призванию нужно духовно возрастать, пройдя определённый тернистый путь. Для меня точкой отсчёта стала далёкая холодная зима 1972 года, во время которой я учился во втором классе. На смертном одре лежала моя горячо любимая бабушка Виктория по линии отца, а я держал её за руку, чувствуя угасающее тепло родных ладоней, и не мог поверить, что скоро они станут совсем холодными, не хотел осознавать: смерть неизбежна...

Когда мы провожали бабушку в храм на отпевание, а затем на кладбище, в её последний путь, эта граница между жизнью и смертью казалась мне необъяснимой и противоестественной человеческой природе. Неужели так просто можно взять и проститься с близким тебе человеком, не имея больше возможности обнять его и сказать слова любви. Смерть бабушки оставила болезненный и глубокий след в моём сердце, который, вероятно, и повлиял в дальнейшем на моё решение. Хотя позже в моей жизни произошло ещё очень много разных событий, указывавших, где следует искать ответы на мучившие меня вопросы.

– Тем не менее, в Вашей биографии был период, когда Вы трудились обычным рабочим...

– Да, действительно, после школы я пошёл учиться в Черновицкое техническое училище. После его окончания меня отправили проходить практику в посёлок городского типа Днестровск, на Молдавскую ГРЭС, которая производила электроэнергию с использованием природного газа, угля и мазута. К тому моменту работали десять блоков первой очереди, находившихся отдельно, и начиналось строительство второй очереди. Одиннадцатый блок был уже запущен, а нас, практикантов, руководство направило на строительство двенадцатого блока. Монтажные работы приходилось выполнять на высоте. От нас требовалась большая аккуратность и неукоснительное соблюдение правил техники безопасности. Однако были ситуации, когда я мог сорваться вниз и разбиться, но каждый раз словно какая-то необъяснимая сила оберегала меня. Спасением мог стать даже обычный крючок арматуры, который оказывался в нужное время в нужном месте. Нечто подобное происходило и во время моей службы в армии. Тогда я начал понимать, что сам Господь бережёт меня в моменты опасности, и уже осознано стал задумываться, куда направить свои стопы...

Монтаж 12-го блока Молдавской ГРЭС. 25.08.1981 г.		Служба в Группе советских войск в Германии. 10.09.1983 г.

– Как отреагировали Ваши родители, когда узнали, какую дорогу Вы избрали?

– Мои родители были верующими людьми. По воскресным и праздничным дням они ходили в местный храм и по возможности брали с собой детей. Семья у нас была большая — семеро братьев. Но в советское время, когда вера считалась чем-то постыдным, прийти в храм было не так просто. Моя школа соседствовала с церковью, их разделял лишь забор. Директор вместе с преподавателями зорко следили, чтобы ученики ни при каких условиях не заходили в соседнее здание. На большие праздники они даже дежурили у входа в храм, и проскользнуть мимо надзирателей было очень сложно. Детей ловили за руки и, грозя милицией, отправляли домой. Если всё-таки мы умудрялись попасть на богослужение, можно было не переживать: наши контролёры никогда не заходили внутрь храма. Заметив нас во время крестного хода, они грозили нам пальцем, а после окончания службы приходили к нашим родителям на беседу о не коммунистическом воспитании их детей. Мама и папа после таких бесед со школьным руководством всегда проявляли твёрдость характера. Они были уверены в своей правоте и решении воспитывать нас в духе православной веры.

Запомнился мне один случай. Я подал документы в духовную семинарию, а на следующий день на пороге нашего дома уже стояла группа людей, среди которых были глава сельсовета, председатель колхоза, представители районного начальства, участковый и политработник. Они пришли с требованием, чтобы я туда не поступал, а взамен гарантировали зачисление в любой понравившийся мне ВУЗ. Мама и тогда не растерялась, ответив: «Мой сын, вернувшись из армии, уже пытался поступить в медицинский институт, но ему отказали по причине его беспартийности. Так что же вы сейчас хотите от нас?» Возразить на это визитёрам было нечего, и они ушли ни с чем, а я спокойно поступил в духовную семинарию.

Кстати, двое из моих братьев также поступили в семинарию. Сейчас один из них служит на Буковине, а второй — в подмосковном Сергиевом Посаде. Остальные хоть и миряне, но имеют к православному храму непосредственное отношение. Они посещают богослужения, поют и читают на клиросах, помогают при храмах. За наше воспитание хочется сказать большое спасибо родителям, которые научили нас верить в Бога и никогда не отступать. Особенно мысленно благодарю маму, которая смогла нас воспитать своим взглядом и словом.

– Кто оказывал влияние на ваше духовное формирование и укреплял вас в вере?

– Таким человеком был мой духовник, ныне покойный митрополит Нифонт (Солодуха). Наша встреча и знакомство состоялись в 1978 году при совершенно случайном стечении обстоятельств, когда я учился на первом курсе технического училища в городе Черновцы. Помню этот день как сейчас: глубокая осень, сырость, грязь кругом. Мне пришлось провожать своих хороших знакомых и друзей на поезд. Они отправлялись на Волынь, чтобы там пообщаться с тогда ещё батюшкой Нифонтом. Но один из ребят по каким-то причинам поехать не смог, и мне предложили воспользоваться его билетом. «Решайся, поехали с нами, вернёмся через три дня», — сказали мне друзья. И я решился, несмотря на то, что у меня были свои планы и не решённые вопросы по учебным делам. Вскочил в вагон за пять минут до отправления поезда и поехал к человеку, впоследствии оказавшему огромное влияние на моё духовное формирование.

– Почему именно монашество? Служить Богу возможно и без аскетических подвигов...

– Представьте себе молодого человека, который приехал поступать из сельской глубинки в семинарию в 1984 году. Войдя в ворота Троице-Сергиевской лавры он обомлел, потому что никогда не видел подобной красоты и благолепия, поражающих человека с первого шага, взгляда и вздоха. Зайдя внутрь этой обители, словно перерождаешься во что-то новое, духовное. Вот так и случилось со мной. После, пересекаясь с братией на богослужениях, я стал отчётливо понимать, насколько их образ жизни и мышления близки мне. А затем в 1986 году случился страшный пожар, в котором погибли пятеро моих друзей-семинаристов, не выбравшихся из огненного плена. В этот день, день моего второго рождения, я понял, к чему Бог вёл меня всю мою жизнь. Так 29 февраля 1988 года, в Лавре аввы Сергия, я был пострижен в монашество.

Первый подрясник. 12.07.1985 г.		Иеромонах Гедеон в Троице-Сергиевой лавре. 1990 г.

Игумен Гедеон и митрополит Нифонт (Солодуха) у Царь-колокола. 18.07.2004 г.

– Могли ли Вы в ранние годы предполагать, что однажды станете епископом?

– У каждого человека в жизни есть сокровенные мысли, но до определённого момента о них не стоит думать и говорить.

– Что изменилось в Вас с момента рукоположения в сан епископа?

– Вообразите себе высокую колокольню. Вот вы заходите на первый этаж и смотрите в окно — вам видно на десять метров вперёд. Поднимаетесь на второй этаж — обзор уже двадцать метров. А если взглянуть с третьего этажа, то вашему взору предстанут бескрайние просторы городского пейзажа, поля и леса, опоясывающие город. Так и у меня. Когда я был священником, то имел свой приход, подворье и учеников. Это был один уровень ответственности. С момента рукоположения во епископа моя ответственность увеличилась многократно.

Рукоположение во епископа за Литургией в Казанском кафедральном соборе г. Ставрополя. 13.12.2012 г.

Вручение архиерейского жезла. 13.12.2012 г.

– Помните ли Вы свои первые впечатления о Георгиевске?

– Меня из Подмосковья в Георгиевск вёз на машине водитель, хорошо знающий дорогу. В момент въезда в город со стороны станицы Незлобной я обратил внимание на время: было 1 декабря 2012 года, 00 часов 00 минут. Ночью в темноте ничего невозможно было разглядеть. Мы ехали в Никольский храм по улице Калинина, за окном автомобиля мелькали лишь силуэты улиц, домов и магазинов. Первые впечатления сложились позже, когда в последующие дни мне показали храмы и познакомили с достопримечательностями маленькой и уютной провинции, где жизнь, в отличие от бурного ритма больших городов, течёт размеренно.

– Северный Кавказ часто ассоциируется с террористами, террористическими актами и межнациональными конфликтами. Страшно не было?

– Во время моего служения в Лавре, я многое слышал и знал о первой и второй Чеченской войнах. Но я ехал сюда с целью исполнить послушание, которое возложили на меня, потому все страхи должны были уйти на второй план. Я сказал себе, что еду на благословенный Богом и гостеприимный Кавказ, который полон прекрасных обычаев и традиций. Именно таким я вижу его и сейчас.

– Вы прожили уже долгие годы на Кавказе. Как Вы считаете, могут ли мирно уживаться на этой территории представители разных религий?

– Господь отдал огромную часть мирового пространства именно России, богатой многообразием национальностей и религиозных течений. В то же время Северный Кавказ — самый многонациональный и густонаселённый район Российской Федерации. Кавказские республики вкупе со Ставропольским краем отличаются пёстрым этническим и религиозным составом. Пальцев на руках не хватит, чтобы пересчитать народности, проживающие здесь. Они могут и должны уживаться мирно на одной территории во избежание войн и насилия.

Чаще всего конфликты начинаются не там, где представители разных национальностей сказали друг другу не те слова. Гордыня, как корень зла, зарождается в головах политиков, желающих упрочить свою власть, стать господином края, республики или даже страны. Что такое любая «оранжевая революция»? Это власть меньшинства над большинством, которую Господь по каким-то причинам попускает быть. Нам не дано понять всю полноту Его замыслов, но мы с уверенностью можем сказать, что когда взбунтовавшееся меньшинство отказывается от присяг, собственных слов и постулатов, оно предаёт национальные традиции, творя великие бесчинства и погружая собственный народ в хаос. А дальше всё зависит от самогó народа и его готовности противостоять творящемуся беззаконию, ведь молчанием предаётся Бог. Посмотрите на бывшие территории Советского Союза. Многие из них страдают потому, что безропотно приняли власть восставших против конституции и человеческих принципов. Но история знает и другие примеры, когда народ, не щадя живота своего и до последней капли крови сражался за Бога, правду и законную власть. К примеру, Белое движение, возглавляемое кадровыми офицерами, которые остались верны присяге и были готовы самоотверженно стоять за Родину и за Царя. Можно вспомнить Донбасс. Народ пошёл против собственного государства, которое ввело в регион вооружённые силы. Их до сих пор убивают. Но не сломленный народ продолжает твердить, что должна быть законная власть, должен быть чин.

– Расскажите об особенностях архиерейского служения на Северном Кавказе.

– Если Восток — дело тонкое, то Кавказ — дело тончайшее. Одно могу сказать совершенно точно — народ на Кавказе совсем непростой, даже своеобразный. Это касается и мирян, и духовенства. У меня нет спокойствия ни в одном направлении моей работы. Нужно быть всегда на чеку, как солдату, стоящему на посту — в любую минуту может произойти всё, что угодно.

– Какие у Вас отношения сложились с митрополией?

– Самые тёплые и дружественные. Вы должны знать, что именно митрополит Ставропольский и

Невинномысский Кирилл представлял меня Святейшему Патриарху Кириллу для рукоположения на одну из кафедр его митрополии.

– Сколько храмов и приходов функционируют на территории Георгиевской епархии?

– Понятие «храм» несколько размытое. К примеру, в советское время очень часто покупались обычные саманные дома, чтобы затем переоборудовать их под храм. Они функционируют на территории Георгиевской епархии и по сей день. Но если говорить о требованиях в нашей отчётности, предъявляемых Патриархией, то мы подразделяем храмы на типовые и домовые.

К тому же, есть такие понятия, как молитвенные комнаты, которые нередко соседствуют с банками, почтами или магазинами, храмы-часовни и просто часовни. Таких объектов, перечисленных мною, у нас на балансе 139. Из них только у 105 или 106 храмов есть престол, в остальных Литургии не совершаются. Там люди могут собраться только для общей молитвы, либо для проведения литий, панихид и молебнов.

– Хватает ли священников на все эти храмы?

– Священников никогда не хватает в тех епархиях, в которых идёт процесс строительства храмов. И мы в этом вопросе не являемся исключением.

– Может быть, кадровый голод ощущается из-за непрестижности обучения в семинариях?

– Я думаю, что это неправильная постановка вопроса. Как я уже и говорил в начале нашего разговора, на путь служения Богу не вступают случайно. Господь ведёт к этому избранных, помогая принять в нужный момент осознанное решение. Если выбор человека был сделан на уровне сердца и души, и он хорошо осознаёт ответственность, возлагаемую на свои плечи, то из него непременно в будущем получится хороший священник. Юноши, идущие в семинарию, прекрасно понимают, что служение Богу заключается в служении народу в храме у престола. Конечно, случаи бывают разные, и некоторые впоследствии сходят с этой дороги. Но это скорее единичные ситуации, как исключение из правил. Реальная причина нехватки священников в храмах заключается в отсутствии устремления сердца, в типе мышления современных молодых людей. Всё меньше и меньше среди них тех, кто готов трудиться во славу Божию. К сожалению, я вижу это и на примере вверенной мне епархии.

– Как Вы поддерживаете пришедших к Вам после семинарии?

– Молодой семинарист, имеющий семью — готовый кандидат к рукоположению. Чтобы стать священнослужителем он должен обладать определёнными качествами, вести подобающий образ жизни и соответствовать духу Церкви. Наша задача — помочь ему раскрыться, чтобы мы могли оценить его богословскую зрелость, способность рассуждать и глубину понимания православного учения.

После рукоположения такого человека в сан диакона, я стараюсь направить его на служение в Георгиевский собор, поближе к себе, либо отправляю в какой-нибудь другой крупный приход, где служит уважаемый и опытный священник, который сможет наставить новорукоположенного и научить его правильному совершению богослужений. Если человек зарекомендует себя с хорошей стороны и его рвение будет основываться не на заработке материальных благ, а на искреннем желании служить Богу и людям, то он, несомненно, станет благочестивым пастырем, а может быть даже настоятелем храма. Возможно, займёт и какую-нибудь более высокую должность. Всё зависит от него самого и его старания.

– Для многих людей, далёких от Церкви, священник — это лишь человек, ведущий богослужение. Есть ли другие направления работы, в которых задействовано духовенство?

– Сам по себе храм, начиная от его основания и заканчивая крестом, — всего лишь кирпичи, бетон и прочие строительные материалы. Если бы не люди, приходящие в храм для совместной молитвы, он, храм, так и оставался бы обычным зданием. Именно прихожане делают его живым организмом. А если в храме есть прихожане, значит, обязательно будут возникать какие-то проблемы и вопросы, которые необходимо решать. Священник занимается ими на своём приходском уровне, благочинный — на районном, а я как архиерей — на епархиальном уровне.

Пример одного из многих направлений нашей работы — социальное служение, в котором мы смогли накопить уникальный опыт. На территории епархии успешно функционирует ряд социально значимых объектов. Среди них — Епархиальный детский летний духовно-патриотический лагерь «Радуга» в станице Незлобной, Православный миссионерский центр «Горница» в городе Георгиевске, «Дом мамы» в селе Краснокумском, «Дом милосердия» и Духовно-просветитель-ский центр «Ковчег» в городе Зеленокумске, Свято-Сергиевская православная школа и Детский досуговый центр «Варфоломей» в городе Будённовске, Свято-Алексиевский детский развивающий центр в селе Прасковея и др.

Кроме того, не забывайте, что храм — это ещё и место перераспределения не только духовных, но и материальных ценностей. Люди всегда жертвуют в церковь какую-то копеечку, которой нам необходимо распоряжаться. Часть этих денег выделяется на благотворительность, ведь к нам часто обращаются за помощью люди, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации, с просьбой помочь, накормить, обуть и одеть.

К тому же, священнослужители занимаются ещё и духовным окормлением студентов, детей, военнослужащих, заключённых и многих других. Священнику необходимо быть и педагогом, и психологом, и просто мудрым человеком, чтобы к каждому найти свой подход, уделить время и подобрать нужные слова.

– Приходится ли наказывать духовенство? Как Вы это делаете?

– Там, где есть человеческое общество, неизбежно находятся те, кто случайно или осознанно могут отойти от правил. Иногда и священнослужители забывают о канонах и присяге, а ведь они после присяги целовали Святой Крест и Святое Евангелие. В таких случаях я, как

архиерей, обязан отреагировать на неподобающее поведение духовенства. Как правило, я терплю до трёх раз. Стараясь вразумить провинившегося, лично беседую с ним, оказываю влияние через благочинного и духовника. Если это не помогает, тогда проступок клирика выносится на обсуждение Дисциплинарной комиссии, а после на Епархиальном совете мы рассматриваем возможные меры прещения. В особых случаях дело может дойти и до Высшего общецерковного суда. За 8 лет моего служения за нарушение законов Церкви нами были запрещены некоторые священники, а Общецерковный суд оставил наши решения без изменений.

15 декабря этого года закончился пятилетний срок прещения одного из таких священников. Другого мы освободили раньше положенного срока и восстановили в служении, так он принёс покаяние. В настоящее время в Георгиевской епархии ещё несколько священников находятся в запрете за нарушение канонических правил. Остаётся только надеяться, что они также вразумятся и принесут покаяние.

– Наверняка помимо мер наказания у Вас есть и способы поощрения отличившихся клириков...

– Таким поощрением за более ревностное служение могут являться Патриаршие и Архиерейские награды. По совету своих добрых учителей и духовных наставников, первые три года архипастырского служения я практически никогда не отказывал в наградах священникам, за которых ходатайствовали благочинные. В последнее время ситуация изменилась, и мне приходится более избирательно стимулировать духовенство. Когда подают характеристику батюшки, я всегда внимательно изучаю её на Епархиальном совете. Если у священника были прещения либо выговор с занесением в личное дело, но не было рекомендаций или ходатайств, чтобы снять их, то ни о каких наградах не может быть и речи. Или, допустим, батюшке пришёл наградной срок, но за этот период он ничего не сделал такого, за что его можно было бы поощрить.

Вообще эти награды не должны становится самоцелью. По жизни знаю многих священников, которых никогда ничем не награждали, но при этом они остаются достойными пастырями, выполняющими свои обязанности на 150 процентов.

Кроме того, до пандемии, мы старались два раза в год выезжать в паломнические поездки. Побывали на Соловках, Валааме, в Иерусалиме, на Афоне, Урале и других местах. Не так давно в качестве поощрения отправлял группу паломников в город Бари к мощам святителя Николая Чудотворца.

К сожалению, из-за отсутствия финансовых возможностей количество людей всегда ограничено. Для священников и мирян это такая же награда за их добросовестный труд. Очень приятно слышать отзывы о паломнических поездках спустя много месяцев.

– Бывают ли в священнической среде раздоры, зависть, конфликты, свойственные обычным мирянам?

– А как же. О них я знаю не понаслышке и не скрываю этого. Казалось бы, в священнической среде не могут воспитываться сын или дочь, не послушные своим родителям. Но бывает и так. Некоторые дети творят такое, что стыдно за них бывает даже мне. Чудят, в том числе, и сами батюшки с матушками.

У нас в епархии есть семьи, оставленные священниками. Это хорошо, если батюшка продолжает вести своих детей дальше по жизни, заботиться о них и финансово поддерживать. Но, к сожалению, есть и другие примеры, когда священники в сторону оставленных семей совсем не смотрят. Я одного спросил:

«Батюшка, у тебя пять детей, шестого ты не принимаешь. Ты как священник спишь спокойно, твоя совесть чиста?» Слава Богу, после нашего разговора он образумился и вновь стал общаться с детьми, дарить им подарки. Видимо, ему надо было услышать эти слова, чтобы пересмотреть своё отношение к близким.

– Владыка, давайте подведём итоги уходящего года. Я понимаю, что коронавирусная инфекция нарушила многие Ваши планы. Но что-то удалось сделать в Георгиевской епархии за это время?

– В этом году мы завершаем возводить крупный объект — моё, можно сказать, детище — духовно-просветительский центр близ Георгиевского собора. Правда, он пока ещё не введён в эксплуатацию, на данный момент мы занимаемся внутренними отделочными работами. В будущем на территории строящегося комплекса планируем создать дом для престарелых людей и молодёжный центр. Кроме того, в течение года было многое сделано для благоустройства архиерейского подворья в станице Незлобной. Также на подсобном хозяйстве Урухского подворья были проведены масштабные работы. Надеюсь в 2021 году зайти внутрь храма Покрова Божией Матери, который строится уже более 8 лет.

– Расскажите, пожалуйста, что ещё планируется сделать в будущем году?

– Планов очень много, боюсь, что в рамках интервью невозможно упомянуть все. Уже несколько лет мы боремся за разрешение на строительство в станице Урухской часовни, в которой будет разливаться вода. В связи с тем, что место у речки находится в водоохраной зоне, воплотить задуманное в жизнь пока мешают бюрократические «подводные камни». Надеемся, что с Божьей помощью в 2021-м году ситуация разрешится.

Кроме того, сейчас в Георгиевской епархии оказалось заморожено строительство многих православных храмов: то самоизоляция помешала возведению объектов, то рабочие уходили на больничный, а затем выросли цены на оборудование и строительные материалы. Теперь необходимо приложить максимум усилий, чтобы сдвинуть дело с мёртвой точки. К тому же, в новом году мы планируем построить около десяти быстровозводимых храмов.

У нас имеются планы относительно Свято-Сергиевской православной школы города Будённовска. Сейчас здесь обучаются только ученики начальных классов. Мне бы очень хотелось расширить возможности этого учебного заведения, чтобы в нём смогли получать школьное образование также уче-

ники 5-11-х классов. Для этого в следующем году нам нужно подготовить всю проектную документацию. Кстати, в том же Будённовске рядом с Казанским храмом идёт строительство социального учреждения, где смогут найти поддержку люди, оказавшиеся в сложных жизненных ситуациях.

Ну, и, конечно же, не могу не сказать о духовно-патриотическом лагере «Радуга», расположенном на территории Архиерейского подворья в станице Незлобной. Так как я с большой любовью и заботой отношусь к нашим воспитанникам, мне бы очень хотелось сделать их отдых комфортным и запоминающимся. Надеюсь сделать для детей дорожки вокруг так называемого «костра», где ребята собираются вместе, а также установить фонтан, и, если Господь управит и найдутся добрые люди, достроить большую столовую на 100 человек.

– По всей видимости, у Вас много хлопот. Как удаётся сохранять душевное равновесие?

– Моё душевное равновесие выравнивается только в храме, когда я возглавляю Божественную литургию, либо в келье, когда я становлюсь перед иконами для молитвы. В такие моменты мои мысли уходят куда-то далеко, на второй план. Но стоит мне вернуться в свой рабочий кабинет, как они снова возвращаются ко мне. Даже в выходные или праздники, пока сотрудники епархиального управления отдыхают, я продолжаю работать с бумагами, изучать проекты и документацию.

– Владыка, очень интересно спросить Вас о вашем распорядке дня.

– Распорядок у меня самый обычный, как и у любого человека. В 6 часов утра подъём. Но могу встать и ещё раньше, если мне предстоит ранняя Божественная литургия в воскресный или в праздничный день. Проснувшись, я обязательно молюсь, делаю зарядку, а затем приступаю к моим прямым обязанностям — еду в храм, или завтракаю, а потом иду работать в свой кабинет, или ещё чем-нибудь занимаюсь.

Живу я в лесу, — это для меня милость Божия. Откроешь летом окно — птички поют, солнышко

светит. Идёшь на прогулку и видишь, как воспитанники нашего лагеря «Радуга» шумят и резвятся. От этой благодати душа поёт. Иначе как раем на земле это место не назовёшь.

– У вас есть в келье телевизор? Какими программами интересуетесь?

– Да, есть. Чаще смотрю всё, что не сильно вредит моей душе. Не так давно мы отмечали 75-летие Великой Победы, поэтому такие телеканалы как «Победа», «Звезда», «История» особенно актуальны

для меня. Там часто транслируют исторические, документальные, художественные кинофильмы, а я очень люблю историю. Могу часами сидеть в архивах, дышать пылью и изучать документы.

Особый интерес у меня вызывают познавательные программы о планете, природе, животных и путешествиях. Благодаря им, можно узнать о тех странах, в которых никогда не побываешь, увидеть животных в среде их обитания, узнать необычные факты и сведения о нашем прекрасном мире флоры и фауны.

Помимо всего прочего, я, как человек, занимающий руководящий пост, просто обязан быть в курсе событий в стране и мире, поэтому в 21.00 каждый вечер, по возможности, смотрю программу новостей. О церковных событиях я черпаю информацию из передач на православных телеканалах «Спас» и «Союз».

– Вы смотрели фильм «Остров»? Умирающий праведник даёт совет монаху жить обычной жизнью, но не совершать больших грехов. Согласны ли вы с этим выражением?

– «Остров» — очень хороший фильм, располагающий человека к духовным размышлениям. Кстати, есть ещё фильм «Бес», — там также были произнесены некоторые мудрые изречения. А ведь все они логически упираются в слова Спасителя, которые можно найти в Новом Завете: «Милость Божия зависит не от подвизающегося, а от Бога милующего».

Фраза лишь на первый взгляд кажется простой и незамысловатой, но в ней заложен глубокий смысл. О чём она? Для Господа количество поклонов, молитв и канонов — не самое главное. Это только средства. Господь смотрит в сердце человека, в его душу и произволение. Даже немощный монах или мирянин, не имеющий возможности прийти в храм своими ногами, может молиться лёжа, и он не будет осуждён за это. Самое главное — не сотворить греха против своей совести, против закона Божия. А если такое случится, то следует обязательно попросить прощение у Бога и провести анализ над прегрешениями.

– Как Вы думаете, Церковь стоит на службе у государства?

– Однозначно нет. Эти слова скорее могли бы относиться к царской России. Сейчас есть Конституция, в которой чётко написано: «Церковь отделена от государства». Наши взаимоотношения я бы охарактеризовал как соработничество на одной Божией ниве. В настоя-

щее время Русская Православная Церковь добровольно взвалила на себя множество обязанностей. Это и социальная работа, и образование, и тюремное служение, и взаимодействие с правоохранительными органами и т. д. Взамен государство нередко оказывает нам помощь и поддержку. Вот, к примеру, духовно-просветительский центр Георгиевской епархии нам помогают строить государственные структуры. К тому же нередко храмы, являющиеся историческим наследием России, находятся на балансе у государства. Их ремонтируют и реконструируют за счёт бюджетных средств, а Русская Православная Церковь может пользоваться этими храмами на безвозмездной основе.

– В таком случае может ли Церковь открыто не соглашаться с политикой государства и выступать против антинародных законов, которые, как многим кажется, нередко принимаются в Думе. К примеру, когда утверждалось повышение пенсионного возраста, Церковь осталась в стороне...

– В 2000 году на юбилейном Архиерейском соборе Русская Православная Церковь официально утвердила социальную концепцию, в которой прописано право государственного неповиновения в случае, если государство позволит себе то, что творилось в безбожном двадцатом веке, а именно уничтожать священников, рушить храмы и преследовать людей за веру.

Тем не менее, во многие политические и экономические вопросы мы не можем вмешиваться. У нас в стране есть Президент, Дума, Совет Федерации, которые избираются народом и представляют его интересы. Да, был принят закон о повышении пенсионного возраста, вызвавший большой общественный резонанс, но ведь это функция государства, а не Церкви, посчитать деньги, проанализировать ситуацию в стране и спрогнозировать её дальнейшие развитие. Если мудрые государственные мужи — экономисты, политологи, аналитики и финансисты — утверждают, что повысить возраст необходимо, иначе через 20 лет нашим мамам не хватит бюджетных средств на выплату пенсии, то у нас нет причин не доверять этому.

Однако там, где мы можем возвысить свой голос как Церковь, мы возвышаем. К примеру, Патриарх Кирилл уже много лет добивается, чтобы аборт был изъят из медицинской страховки (ОМС). Речь идёт об убийстве детей в утробе матери. Но мы не отступали и продолжаем стоять на своём: если ты хочешь сотворить грех детоубийства, то делай это за свои собственные деньги, а не за налоги наших граждан. И только сейчас в этом вопросе стали намечаться некоторые подвижки.

Хотелось бы добавить в рамках этой темы и об уроках «Основы православной культуры» в школах. Мы считаем, что они необходимы для духовного воспитания подрастающего поколения. Следует хотя бы дать право и возможность родителям выбирать, посещать ли детям подобные занятия. А ведь даже в городе Георгиевске не каждая школа готова пустить священника на свою территорию, хотя директора имеют такую возможность, подкреплённую законом. Очень редко нам могут разрешить прочитать какую-нибудь лекцию на нейтральную тему и не более того. И мы снова открыто заявляем, что это неправильные подходы к образованию.

– Было ли такое, чтобы ваше личное мнение расходилось с мнением официальной Церкви?

– Такого у меня никогда не было. Священнослужители, даже имея своё собственное мнение, должны научиться держать его при себе. Не следует опрометчиво высказываться и вводить православное сообщество в заблуждение. Правильно или не правильно — Господь рассудит сам. У нас есть Патриарх, Священный Синод и Соборы, которым я подчинён, а значит, мне положено выполнять то, что мне благословили.

– Бытует мнение, что в храмы ходят одни старики. Так ли это?

– Если судить по Георгиевскому собору, в котором я служу, или по тем храмам епархии, где мне приходится бывать, то утверждение это неверно. Да, на богослужениях пожилых людей всегда присутствует больше, как и женщин в сравнении с мужчинами. Но обратите внимание, что практически при каждом храме имеются воскресные группы. В них проводятся занятия с детьми разных возрастов

– Как Вы относитесь к тем, кто живёт по совести, но не верит в Бога и не посещает храмы?

– Сказано, что Господь будет судить всех людей от сотворения мира на Страшном суде. Но как осудить язычника, который никогда не слышал о Боге? И разве его можно сравнить с коммунистами, которые знали о существовании Господа, но дерзнули опрокидывать кресты и рушить храмы? Господь — сердцеведец. Он видит чистоту совести каждого.

Я знаю многих людей: и тех, кто не верят в Бога, и тех, кто верят, но не ходят в храмы. При этом они были и остаются хорошими и порядочными людьми. Верить или не верить — это сугубое дело каждого человека, и я, даже как архиерей, не имею никакого права навязывать им своё мнение. Я думаю главное, чтобы человек жил по закону совести, ведь это и есть Закон Божий, который был заложен в нас от начала времён. Живущий по совести и сам не понимает, насколько он близок Господу.

– Владыка, есть ли вообще способ, как научиться любить?

– Этому вас не научат ни в школе, ни в ВУЗе. Только семья способна дать эти бесценные знания. Мама с папой должны показать на своём собственном примере как любить, уважать друг друга и благодарить за всё. Родители словно рисуют в душе сына или дочери систему координат, которой отпрыски будут следовать всю свою жизнь. Вырастая в любящей семье, дети готовы отдать жизнь за други своя, готовы прийти на помощь в трудную минуту, совершать безвозмездно добрые дела, угодные Богу.

К сожалению, с распадом СССР у людей, строящих долгое время утопический коммунизм, выбили фундамент из-под ног. Многие забыли, что значит любовь к ближнему. Это было огромной духовной трагедией, отголоски которой мы пожинаем и по сей день. Яркий тому пример, горящий самолет в аэропорту «Шереметьево». В минуты, когда так необходимо было друг другу помогать выбираться из пламени, пассажиры выносили свой багаж. Вещи оказались спасены, а люди сгорели.

Безразличие ко всему и ко всем — это, пожалуй, самая страшная духовная болезнь современности. Погоня за прибылью и достатком опустошила человеческие души и сердца, поставила во главу угла ложные ценности. Мне вспоминается женщина, пришедшая ко мне на исповедь во время моего служения в Лавре. Она протянула мне пачку зелёных долларов со словами: «Пока я зарабатывала их, в моей душе произошёл катаклизм. Я потеряла мир и покой, моя семья стала разрушаться, равно, как и всё вокруг меня. Эти купюры — великое зло. Заберите их».

– Сегодня многие богатые люди жертвуют деньги на храмы. Должен ли архиерей проверять, каким способом добыты эти средства?

– В истории Русской Православной Церкви храмы и монастыри всегда строились на пожертвования. Какое я имею моральное право спрашивать у мецената-жертвователя об источниках его дохода. Да, возможно, он их украл или кого-то покалечил из-за них, но на это есть Суд Божий. К тому же в истории есть немало примеров, когда храмы, построенные на преступные деньги, разрушались до основания. А те, что были построены на народные пожертвования, стоят до сих пор.

– У Вас есть высокая должность, уважение Вашей паствы, любовь тех, кому Вы помогаете и не оставляете без попечения. Осталось ли ещё что-то, о чём можно мечтать?

– Меня сюда направили исполнить послушание как монаха, которого облекли в священный сан. Мечтаю лишь о том, чтобы выполнять достойно это послушание до тех пор, до которых Господь определил мне быть здесь.

– Владыка, благодарю Вас за содержательный и интересный диалог. Позвольте поздравить Вас с Новым 2021 годом и пожелать мира Вам и процветания Георгиевской епархии.

– В свою очередь и я хочу поздравить с Новым годом духовенство, прихожан наших храмов и всех мирян, а также пожелать милости Божией и Божьего благословения. Пусть Господь всем нам даст силы пережить тяжёлое испытание — губительное поветрие, обрушившееся на нас и унёсшее жизни многих наших земляков. Особенно молюсь за тех, кто находится «на передовой», за наших медицинских работников, спасающих жизни заболевших. Берегите себя, заботьтесь о ближних своих, и да пошлёт Господь всем вам свои милости.

Беседовала Наталья Литвинова.