В Георгиевске, у южной стены храма святого великомученика Георгия Победоносца, похоронен участник Великой Отечественной войны митрофорный протоиерей Димитрий Клюпа. Жаль, что когда отец Димитрий был ещё жив, журналисты не интересовались его судьбой. Случись это, например, к 50-летию Победы, мы бы наверняка знали больше подробностей в истории механика-водителя советского танка, коммуниста, который в горящей боевой машине встретился с Богом и стал священником. Увы, сегодня эта история известна лишь в самых общих чертах.

Фотопортрет священника Димитрия Клюпы, конец 1950-х - начало 1960-х.

Дмитрий Исаакович Клюпа появился на свет 26 октября 1916 года в одном из небольших сёл Северного Казахстана. Окончил четырёхклассную сельскую школу, пятнадцатилетним подростком пошёл работать пастухом. В 1935-м вступил в колхоз. В 1936-м, двадцати лет отроду, стал бригадиром и женился на девушке по имени Татьяна. В 1937-м у Дмитрия и Татьяны родился сын, которого назвали Анатолием.

В том же тридцать седьмом Дмитрия призвали в ряды Рабочее-Крестьянской Красной Армии. С 1938-го по 1940-й он служил на Дальнем Востоке, в танковой бригаде 1-й Краснознамённой армии, механиком-водителем танка Т-28. Одновременно занимался в кружке самообразования, осваивая учебную программу школы-«семилетки». 20 декабря 1940 года старший сержант Клюпа демобилизовался и по возвращении домой вновь возглавил колхозную бригаду. Судя по довоенной биографии, многие черты Дмитрия можно разглядеть в образе Клима Ярко, героя известного советского фильма «Трактористы» (1939 г.), роль которого исполнял Николай Крючков.

Где Дмитрия застала война, доподлинно неизвестно. В 1967 году, заполняя в Ставропольском епархиальном управлении бланк автобиографии для личного дела, он своей рукой написал: «с апреля 1942 г. по декабрь 1942 г. на отечественной войне, [затем — Ред.] запас солдат». Несколько воспоминаний и общие исторические сведения о положении на фронте существенно дополняют эту фразу.

Автобиография и дополнительные сведения к ней (из архива Ставропольского епархиального управления)/

Впервые механик-водитель Клюпа принял участие в боевых действиях в конце 1942 года под Орджоникидзе (Владикавказом). Танки использовались в Гизельской операции, которая началась 6 ноября и завершилась окружением и уничтожением достаточно крупной группировки противника, рвавшегося к грозненской нефти.

На этом участке фронта сражались 2-я, 52-я, 63-я и 5-я гвардейская танковые бригады, а также несколько отдельных танковых батальонов и полков. Дмитрий воевал в одном из этих воинских подразделений, причём не больше двух месяцев — с ноября по декабрь. С апреля по ноябрь он числился призванным на фронт, но находился в тылу, где, скорее всего, обучал мобилизованных солдат.

Успехи наших войск под Орджоникидзе фактически положили начало освобождению Северного Кавказа от фашистов. Но враг был ещё очень силён. Он стал отводить войска, а затем сдавать позиции, главным образом, из-за критической обстановки под Сталинградом (Волгоградом), опасаясь оказаться в очередном «котле». Фашисты, сдерживавшие наступление советских войск на Северном Кавказе, находились в более выгодном стратегическом положении, были лучше обучены и материально обеспечены. К сожалению, в организации наступления наших войск было множество недостатков, которые приходилось компенсировать ценой огромного напряжения сил и больших потерь в живой силе и технике.

В декабре 1942-го линия фронта располагалась на подступах к Моздоку и, обогнув город с востока, уходила на север, в прикумские степи. В Курском районе Ставропольского края, у станицы Стодеревской, хутора Дыдымкин, села Ага-Багатыр и ряда других населённых пунктов, фашисты создали хорошо укреплённую оборонительную полосу. Советским войскам, наступавшим по голым бурунным степям, приходилось штурмовать её многократно.

В этих боях танк, которым управлял Дмитрий, был подбит. При этом произошёл случай, изменивший всю дальнейшую жизнь Клюпы. Воспоминания о нём мне довелось слышать от нескольких человек, знавших священника.

Боевая машина загорелась, а Дмитрию по какой-то причине не удавалось открыть люк и выбраться из её стального чрева. Осознавая, что жить остаётся, может быть, всего несколько мгновений, солдат взмолился Богу, прося у Него помощи и спасения.

Один из рассказчиков этой истории передавал молитву Дмитрия примерно так: «Господи, если Ты есть — спаси меня, и я будут служить Тебе всю оставшуюся жизнь». Это были не просто слова, но — вопль из самой глубины сердца.

Через мгновение танк вдруг сильно сотрясло: в него попал ещё один снаряд. Дмитрий вновь налёг на люк, и тот открылся...

Выбравшийся из танка Клюпа был захвачен в плен.

Советских военнопленных фашисты накапливали и содержали в прифронтовой зоне, либо в «дулагах» (пересыльных лагерях), расположенных в оперативном тылу, и лишь затем перемещали в стационарные концлагеря. Фронтовые лагеря размещались в сельхозпостройках или просто в оврагах, низинах. Их огораживали колючей проволокой и ставили вокруг сторожевые вышки. Надо полагать, Клюпа попал в такой лагерь, находившийся совсем недалеко от линии фронта, потому что вскоре ему удалось бежать и вернуться к нашим.

Однако Дмитрия ожидали не слава и благодарность командования, а всё те же сторожевые вышки и колючая проволока. В соответствии с постановлением Государственного комитета обороны от 27 декабря 1941 г., бывшие советские военнопленные направлялись через сборно-пересыльные пункты Наркомата обороны под конвоем в специальные лагеря НКВД для проверки. Условия содержания в них были установлены такие же, как в исправительно-трудовых лагерях для преступников. В обиходе и документах наших солдат именовали «бывшими военнослужащими» или «спецконтингентом», хотя никаких судебных и административных решений в их отношении не принималось. Пока проводились проверки, «спецконтингент» привлекался к тяжелому принудительному труду на рудниках, лесозаготовках и подобных работах. Им устанавливались предельно высокие нормы выработки, а за невыполнение задания и малейшие проступки «бывших военнослужащих» подвергали наказанию как заключённых ГУЛАГа.

К счастью, комиссия сумела разобраться, что механик-водитель Клюпа не по своей вине попал в плен. Однако судьба его, как и миллионов других советских военнопленных, оказалась сложной и трагичной. Сколько месяцев или, может быть, лет Дмитрию пришлось пробыть в спецлагере, мне неизвестно. В этой ситуации было одно утешение: Клюпа уцелел на фронте и выжил в лагерях!

Освободившись, Дмитрий сдал партбилет и осенью 1946 года поступил в Ставропольскую семинарию, только-только открывшуюся во второй раз с момента своего основания. Упомянутые поступки свидетельствуют, насколько серьёзно он воспринимал свою молитву в горящем танке и своё обещание Богу. Путь, на который встал Клюпа, был узок и тернист: в Советском Союзе священник был крайне нежелательной персоной. Для принятия такого решения у Дмитрия должны были иметься очень весомые аргументы — вера, ответственность, чувство долга. И они, очевидно, имелись.

Известно, что в апреле 1951-го на последнем курсе семинарии обучалось всего 6 человек. Одним из них был Клюпа. 7 апреля 1951 г., в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, Дмитрий стал диаконом, а на следующий день, в праздник Входа Господня в Иерусалим, — священником. Хиротонии совершил Архиепископ Ставропольский и Бакинский Антоний (Романовский). 22 июня 1951 года отец Димитрий получил свидетельство об окончании семинарии. Десять лет назад, в сорок первом, он и подумать не мог, что именно таким будет для него результат начавшейся войны. Воистину, пути Господни — неисповедимы!

Два периода пастырской деятельности священника непосредственно связаны с Георгиевском. 18 июня 1968 года протоиерей Димитрий Клюпа получил указ о назначении настоятелем «Николаевской церкви г. Георгиевска Ставропольского края с обслуживанием прихода ст. Незлобной на общих основаниях», где прослужил до 22 июня 1970-го.

Указ о назначении настоятелем Николаевской церкви г. Георгиевска

Характеристика за подписью архиепископа Ставропольского и Бакинского Антония (Завгороднего).

В последние годы жизни отец Димитрий проживал в Георгиевске, в доме на ул. Ульянова, 122. Уже находясь за штатом, на пенсии, он исполнял обязанности духовника Георгиевского благочиния, пока были силы — служил и исповедовал в только что построенном Свято-Георгиевском храме.

Слово своё, данное Богу в горящем танке, протоиерей Димитрий Клюпа сдержал. 5 июня 1995 года священник отошёл ко Господу, Который Один только и способен дать достойную оценку его нелёгкой жизни.

Фото сделано 7 декабря 1979 года, в день св. вмч. Екатерины, в день престольного праздника Екатерининского кафедрального собора г. Краснодара. На снимке: В центре Архиепископ Краснодарский и Кубанский Гермоген (в миру - Григорий Васильевич Орехов, 50 лет). Скоропостижно умер 27 января 1980 г. Справа от него (в правой части фотографии) - протоиерей Димитрий Клюпа, 64 года. Слева - протоиерей Михаил Варжавин, 60 лет.

Могила протоиерея Димитрия Клюпы во дворе Георгиевского храма г. Георгиевска

диакон Владимир Шалманов